Поиск по материалам сайта
Cлово "USED"
Входимость: 1. Размер: 57кб.
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 57кб.
Часть текста: М. почитался как живое воплощение бога солнца и изображался с солнечным диском между рогами. Эпитет М.- «посредник Ра, который сообщает истину Атуму». Почитавшиеся М. быки содержались в особом помещении, после смерти их бальзамировали и хоронили в специальном склепе. Матерью М. была корова Хесат. М. отождествлялся с обожествлённым быком Бухисом, считался ба - душой Pa, a также города Нехен (Иераконполь). Р. Р. МНЕМОСИНА МНЕМОСИНА - Мнемозина (Μνημμοσύνη); в греческой мифологии богиня памяти, дочь Урана и Геи, титанида (Hes. Theog. 135). Родила от Зевса муз - девять дочерей (915- 917). Согласно сообщению Павсания (IX 39, 8) в Лейбадее (Беотия), вблизи пещеры Трофония, находились два источника: Леты - забвения и М.- памяти (см. в ст. Лета ). А. Е.-Г. МОДА-АВА МОДА-АВА - Мастор-ава (мода, мастор, «земля», ава, «мать, женщина»), в мордовской мифологии хозяйка - «держательница» земли, воплощение земли и её плодородия. Её молили об урожае («что сеем в тебя - подними, вырасти»), но ей же приписывали и насылание порчи, болезни. Падение на землю считалось вызванным гневом М.-а. В марийской мифологии М.-а. соответствует Мланде-ава. МОДЕЛЬ МИРА Статья большая, находится на отдельной странице . МОЖЖЕВЕЛЬНИК МОЖЖЕВЕЛЬНИК - кедр, кипарис. Мифопоэтические представления о М., кедре, кипарисе и других сходных растениях, отражённые и в ритуальной практике, чаще всего ориентируются на такие их свойства, как вечнозелёность, хвойность, характерный «бальзамический» запах (особенно при сжигании). С М. (так же...
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Часть текста: linguistic practices whose figures and symbols can be found both in public and in private discourses of Self and Other. The phraseology of Rodina permeates the Russian discourse of identification throughout its Modern history, starting with Petrine bureaucracy through various political regimes of the empire, through Stalinist society and on till today's languages of the post-communist commercialized mass media. One would be quite justified in believing Rodina to be the „main word" of Russian culture, a total signifier that claims absolute supremacy over identity and dominates the discourse irrespective of those political or economic principles that underlie Russian society during its different historical periods. Being an important element in the ideological lexicon, Rodina, however, is not a mere representation of „false consciousness" and cannot be dismissed as such. This figure supersedes the limits that are traditionally given to political terms in cultural critique. Being an important element of the language of power, the discourse of the Motherland also constitutes an important work of collective imagination, deeply woven into the texture of individual life styles and individual self-representations. Rodina is a number one value for the ideologue, but it is no less dear to the heart of the poet; it is equally relevant for a loyal citizen of the state as for a dissident political exile, and in the discourse of the average individual it receives as much attention as in the production of ideological propaganda that seeks to dominate the subjectivity of that very average individual. In other words, Rodina is an efficient discursive machine for the...