Поиск по материалам сайта
Cлово "WITHOUT"
Входимость: 1. Размер: 25кб.
Входимость: 1. Размер: 35кб.
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Входимость: 1. Размер: 12кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 25кб.
Часть текста: тибетских племён - цянов и др.); бонский (позже - религия т. н. обращённого бона, испытавшая влияние буддизма); буддийский. Источниками изучения Т. м. являются археологические и эпиграфические памятники, хроникальные (дунхуанские и китайские), бонские («Зермиг», «Лубум») и буддийские тексты: апокрифы («Маникабум», 14 в. и «Катандэнга», 16 в.), исторические хроники («Пабо Цуглаг-пхрэнгба», 16 в., и др.), астрологические сочинения («Вайдурья Карпо», 17 в.) и др. К добонскому мифологическому слою предположительно относятся мотивы этногенетических легенд. О некоторых племенах цянов известно, что среди них были кланы с тотемами яка и белой лошади. Некоторые племена восточных и юго-восточных районов Тибета считают своим предком обезьяну. Существует мифологическая версия о происхождении тибетцев (версия бытует также в Амдо) от брака горной ведьмы и обезьяны. Потомков этого брака называют шаза или шазадонмар («едоки мяса с красным лицом»). Племя нголоки ведёт своё происхождение от дикого яка. По преданию, молодой человек Че-абум приходит к озёрам Онгцхо и Дайцхо, возвращает правителю этой местности его сына, унесённого в облике змеи соколом Ола. В награду правитель, дух горы Ньембо Ицэ, даёт юноше прут с ленточками и предлагает ему в жёны одну из своих дочерей. Первая обернулась львом, вторая - змеей, третья - диким яком, один рог которого смотрит вверх, второй - вниз. Юноша коснулся прутом яка и як превратился в красивую девушку, которая стала его женой. Её приданое - чудесная овечья шкура, если её потрясти, то появляется разный скот. Однажды Че-абум убил водяного яка,...
Входимость: 1. Размер: 35кб.
Часть текста: связанный с религиозно-философской системой буддизма, возникшей в 6-5 вв. до н. э. в Индии, в период централизованного государства, и широко распространившейся в Южной, Юго-Восточной и Центральной Азии и на Дальнем Востоке. Буддизм принято разделять на три течения: хинаяну («малая колесница»), махаяну («большая колесница»), ваджраяну («алмазная колесница»), которые не представляют собой трёх стадий развития буддизма (как утверждалось некоторыми европейскими буддологами кон. 19 - нач. 20 вв.); по-видимому, они имели общие истоки в первоначальном буддизме непосредственно, но впоследствии развивались относительно самостоятельно. Письменно зафиксированные каноны хинаяны и первые сутры ма.хаяны появились примерно в одно и то же время (1 в. до н. э.), а первые известные тексты ваджраяны в 3 в. н. э. Эти течения, акцентировавшие разные аспекты первоначального буддизма, не различаются между собой в основных принципах. Общность сюжетов и образов их мифологий даёт основание говорить о существовании общебуддийской мифологии. Возникновение и развитие Б. м. исследованы недостаточно, особенно её начальная стадия, ибо почти полностью отсутствуют тексты, которые можно бесспорно отнести к временам т. н. первоначального буддизма. Источниками для изучения Б. м. служат многочисленные тексты, создававшиеся и оформлявшиеся в течение многих веков главным образом в Индии, а также в других странах распространения буддизма. Основной источник общебуддийской мифологии и мифологии хинаяны - «Типитака» - свод канонических текстов на языке пали хинаянской школы тхеравады, зафиксированный письменно в 1 в. до н. э. на Шри-Ланке (Цейлоне) (согласно традиции, устный вариант был в окончательной форме...
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Часть текста: AND ACKNOWLEDGMENTS This book is an attempt at a critical analysis of some discursive practices of Russian public language. Rodina (the Motherland) is one of Russia's ideological icons, a core element of the lexicon of Russian nationalism and of the empire. As a token of collective identity, it does not only belong to the Soviet political discourse. Its value is supported by multiple linguistic practices whose figures and symbols can be found both in public and in private discourses of Self and Other. The phraseology of Rodina permeates the Russian discourse of identification throughout its Modern history, starting with Petrine bureaucracy through various political regimes of the empire, through Stalinist society and on till today's languages of the post-communist commercialized mass media. One would be quite justified in believing Rodina to be the „main word" of Russian culture, a total signifier that claims absolute supremacy over identity and dominates the discourse irrespective of those political or economic principles that underlie Russian society during its different historical periods. Being an important element in the ideological lexicon, Rodina, however, is not a mere representation of „false consciousness" and cannot be dismissed as such. This figure supersedes the limits that are traditionally given to political terms in cultural critique. Being an important element of the language of power, the discourse of the Motherland also constitutes an important work of collective imagination, deeply woven into the texture of individual life styles and individual self-representations. Rodina is a number one value for the ideologue, but it is no less dear to the heart of the poet; it is equally relevant for a loyal citizen of ...
Входимость: 1. Размер: 12кб.
Часть текста: деконструируя Родину как дискурсивную машину, и диахронически, в плане культурной археологии ее фразеологии. Дискурс о Родине, ее мифологемы и сакральные символы, ее ритуалы и культовые практики - это прямой результат того, что Вальтер Беньямин в 1934 году назвал „эстетизацией политики". Родина представляет собой идеал красивого и любимого сообщества - в отличие от идеала сообщества прозрачного и рационального, которым является гражданское общество. Демократия подразумевает порядок иерархических организаций, который обеспечивается скучными, протокольно расписанными бюрократическими операциями строго дифференцированных специалистов - парламентариев, присяжных заседателей, чиновников и пр. Драматизация, эстетизация демократического сообщества достигается в масс-медиа, которые способны выполнять свою роль всеобщего медиатора только при условии превращения докучной бюрократической процедуры в масс-культурный аттракцион. Наоборот, Родина - это гражданская религия, секуляризованный алтарь власти. Она не нуждается в эстетизирующей медиации, поскольку заключает момент драматического переживания в самой себе, в поэтическом мифе собственной конструкции и в поэтической красоте своей...