Илья Муромец и Идолище

ИЛЬЯ МУРОМЕЦ И ИДОЛИЩЕ

	А й татарин да поганый,
	Что ль Идолищо великое,
	Набрал силы он татарский,
	Набрал силы много тысящей,
	Он поехал нунь, татарин да поганый,
	А Идолищо великое,
	А великое да страшное,
	А й ко солнышку Владимиру,
	А й ко князю стольне-киевску.
10	Приезжает тут татарин да поганый,
	А Идолищо великое,
	А великое да страшное,
	Ставил силушку вкруг Киева,
	Ставил силушки на много верст,
	Сам поехал он к Владимиру.
	Убоялся наш Владимир стольно-киевской
	Что ль татарина да он было поганого,
	Что ль Идолища да он было великого.
20	Дома русскиих могучиих богатырей,-
	Уехали богатыри в чисто поле,
	Во чисто поле уехали поляковать:
	А й ни старого казака Ильи Муромца,
	А й ни молода Добрынюшки Никитича,
	Ни Михаилы было Потыка Иванова.
	Был один Алешенька Левонтьевич,
	Хоть бы смелый Алешка - не удалый.
	А не смел же ехать в супротивности
	А против было поганого татарина,
30	А против того Идолища великого.
	Уж как солнышко Владимир стольно-киевской
	Что ль татарину да кланялся,
	Звал он тут в великое гостебищо,
	На свое было велико пированьицо,
	Во свои было палаты белокаменны.
	Тут же ездит Илья Муромец да у Царя-града,
	Он незгодушку про Киев да проведает.
	Как приправит Илья Муромец да коня доброго,
40	Тут поехал Илья Муромец в чисто поле,
	А под тую было силу под татарскую,
	Попадает ему старец перегримищо,
	Перегримищо, да тут могучий Иванищо.
	Говорит ему казак да Илья Муромец,
	Илья Муромец да сын Иванович:
	"Ты Иванищо да е могучий!
	Не очистишь что же нунчу града Киева,
	Ты не убьешь нунь поганыих татаровей?"
	Говорит ему Иванищо могучее:
50	"Там татарин е великий,
	А великий Идолищо да страшный,
	Он по кулю да хлеба к выти ест,
	По ведру вина да он на раз-то пьет,-
	Так не смию я идти туды к татарину".
	Говорит ему казак да Илья Муромец,
	Илья Муромец да сын Иванович:
	"Ай же ты Иванищо могучее!
	Дай-ка мне-ка платьицев нунь старческих,
60	Своей шляпы нунь же мне-ка-ва да старческой,
	Да й клюхи же мне-ка сорока пудов,-
	Не узнал бы нунь татарин да поганый
	Что меня же нунь казака Илья Муромца,
	А Илья сына Иванова".
	- "А не дал бы я ти платьицев да старческих,
	А не смию не дать платьицов тут старческих,-
	С чести ти не дать, так возьмешь не с чести,
	Не с чести возьмешь, уж мне-ка бок набьешь".
	Отдавае ему платьица ты старчески,
70	Лапти тут давае он же старчески,
	Шляпу он давае тут же старческу,
	А клюху ту он давае сорока пудов.
	Принимает тут же платья богатырские,
	А садился на коня да богатырского,
	Он поехал Ильей Муромцем.
	А идет тут Илья Муромец,
	Что идет же к солнышку Владимиру,
	Что идет Иванищо могучее
80	Он идет мимо палаты белокаменны,
	Мимо ты косевчаты окошечки,
	Где сидит было Идолищо поганое,
	Где татарин да неверный,-
	А взглянул было татарин во окошечко,
	Сам татарин испроговорит,
	Говорит же тут татарин да поганый:
	"А по платьицам да иде старчищо,
	По походочке так Илья Муромец"
90	А во тыи во палаты белокаменны
	И во тых было во платьях да во старческих -
	Того старца перегримищо,
	Перегримища, да тут Иванища.
	"Ай же старчищо да перегримищо!
	А й велик у вас казак да Илья Муромец?"
	Отвечае ему старец перегримищо:
	"Не огромный наш казак да Илья Муромец -
	".
100	- "А помногу ли ваш ест да Илья Муромец?"
	Отвечае ему старец перегримищо:
	"Не помногу ест казак да Илья Муромец -
	По три он калачика крупивчатых".
	"Он помногу же ли к выти да вина-то пьет?"
	Отвечае ему старец перегримищо:
	"Он один же пьет да нунь стаканец ли".
	Отвечает тут Идолищо поганое:
	"Это что же есть да нунчу за богатырь ли!
110	По кулю да хлеба к выти кушают,
	Не раз же по ведру вина да выпьют ли".
	Отвечает тут казак да Илья Муромец,
	Илья Муромец да сын Иванович:
	"Как у нашего попа да у Левонтья у Ростовского
	Как бывала тут коровища обжорища,
	По кубоче соломы да на раз ела,
	По лохани да питья е да на раз пила,
	Ела-ела, пила-пила, сама лопнула".
120	Как ухватит он ножищо, да кинжалищо,
	Да как махне он в казака Илью Муромца,
	Во того было Илью Иванова.
	А казак тот был на ножки еще поверток,
	На лету он ножичок подхватывал,
	А назад да к ему носом поворачивал.
	Как подскочит тут казак да Илья Муромец
	Со своей было клюхою сорочинскою,
130	Отлетела голова да будто пугвица.
	А как выскочит он да на широк двор,
	Взял же он клюхой было помахивать,
	А поганыих татаровей охаживать,
	А очистил Илья Муромец да Киев-град,
	Збавил он солнышка Владимира
	Из того же было полону великого.
	Тут же Илье Муромцу да е славу поют.

Илья Муромец и Идолище. Гильфердинг-1. No 4. Зап. от П. Калинина, дер. Рим на Пудожской Горе (Повенец). А й татарин да поганый, Что ль Идолищо великое и т. д. Идолище - типичный для былин "гибридный" персонаж. В данном тексте ему приданы черты предводителя татарского войска. В большинстве известных записей Идолище действует один и изображается как чудовище уродливых размеров (ср. вар. I, II, III). Имя, внешность, прожорливость и другие детали в описании Идолища позволяют возводить его к персонажам архаического эпоса и мифологии - антропоморфным чудовищам из "иного" мира (ср., например, абаасы в якутских олонхо, богатырей Эрлика в алтайских сказаниях и др.). В былинах этот персонаж подвергся эпической историзации, он выступает как враг Русской земли, Киева, насильник, и борьба богатыря с ним получает характер общегосударственного подвига. Старец перегримищо... Дай-ка мне-ка платьицев нунь старческих. Перегримищо - пилигрим, паломник, калика перехожая - популярный персонаж былин, может выступать в роли вестника. Переодевание богатыря в одежду странника - один из типовых былинных мотивов. В данном сюжете пилигрим сам сродни богатырю, однако он не решается выступить против Идолища. По походочке так Илья Муромец... А и велик у вас казак да Илья Муромец? В подтексте сюжета есть мотив предуказанной встречи Ильи и Идолища: последний знает, что ему предсказана гибель от богатыря, поэтому расспрашивает странника об Илье и как будто успокаивается, узнав, что его соперник - самый обыкновенный человек. См. отголосок того же мотива в вар. II. У нашего попа... Левонтья у Ростовского. Согласно другим былинам, Левонтий Ростовский - отец Алеши Поповича. Упоминание его пришло из былины "Алеша и Змей Тугарин" (см. след. былину и примеч.).

I. Григорьев-3. No 19. Зап. от А. Е. Петрова, дер. Дорогая Гора.

II. Григорьев-3. No 51. Зап. от Е. В. Рассолова, дер. Печище. А пошел молодец... А катится буйна голова со могучих плеч. Начало былины восходит к балладам и лирическим песням о добром молодце и Горе (см.: Повесть о Горе-Злочастии / Издание подготовили Д. С. Лихачев, Е. И. Ванеева. Л., 1984. С. 41-77). Гуня сарацинская - здесь: странник, одетый в рубище (от "гуня" - ветхая одежда, рубище). Эпитет "сарацинская" означает, по-видимому, что странник побывал на Востоке, в "сарацинской земле" (ср. выше, в основном тексте: Илья убивает Идолище "клюхою сорочинскою", взятою у странника). А кто помянет у нас да Илью Муромца и т. д. См. примеч. к основному тексту. Очи ясны вымать его косицами, Да язык бы тянуть да его теменем. Характерная для былин типовая формула описания особо изощренной казни. По мнению исследователей, в этом описании отразились способы казни в средние века, ко- торые применяла церковь к вероотступникам и еретикам (ср.: Майков Л. О былинах Владимирова цикла. Спб., 1863. С. 92; Марков А. В. Бытовые черты русских былин // "Этнографическое обозрение", 1903. No 4. С. 25). См. тот же мотив в былине "Сорок калик".

III. Гильфердинг-3. No 196. Зап. от И. Г. Захарова, дер. Пога (Водлозеро). Этот и следующие два текста принадлежат к так наз. царьградской версии сюжета. Хотя действие перенесено из Киева в Царьград, а вместо Владимира фигурирует царь Константин Боголюбович, узловые моменты содержания остаются те же. Замена Киева на Царьград привела к выдвижению на первый план мотивов защиты церкви и былого центра православия: в этом следует видеть влияние каличьей среды, в которой, возможно, и была создана эта версия (Пропп. С. 233-237).

V. Киреевский-4. No 5. Зап. в Архангельском уезде.