Крест в Галлии

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Крест в Галлии (старая орфография)

¹ Основа этой легенды записана аббатом Альфонсом Делакруа в его сборнике католических легенд.

Царствовал Тиверий. Рим стенал, но провинции процветали. В том числе и Массилия, что ныне Марсель. То был великий римский город, разсадник наук и искусств, проводник торговли, светоч цивилизации. А всего в нескольких часах ходьбы от его мраморных дворцов, храмов, театров, гимназий и терм, от статуй Лизиппа и Праксителя, от изящных поэтов и остроумных софистов, уже разстилалась непроходимая девственная пуща лесного поморья - приют порабощенного Римом, галльского дикаря.

Под сенью вековых дубов, святилищ народа, таились деревушки, скученные из жалких шалашей, крытых звериными шкурами. В них обитали люди огромного роста: грубые, волосатые, с страшными хриплыми голосами, похожими на скрип тележной оси. Они ненавидели Рим... В то время, как веселая, богатая Массилия, на великолепных торжествах своих, под гром военных труб, возносила хвалу цезарю и Риму, - в лесах бряцало оружие, пылали сигнальные костры, барды, под стон арф и плач волынок, оплакивали падение своего отечества и призывали народ к возстанию, провозглашая:

- Смерть цезарю! погибель Риму!

Шумели леса, гудело море... Грозно вздымались голые скалы безлюдных берегов - гроза корабельщиков Средиземного моря. Когда разбивалась в бурунах ладья какого-нибудь злополучного купца или пирата, дикари грабили товар и убивали судовщиков. Под вечер, в священных дубравах безмолвно тянулись длинные процессии призраков в белых саванах: то друиды шли свершать свои зловещия таинства. Время от времени на старцев сходило вдохновение, и тогда суровый голос вещал, в ночной тишине, торжественное прорицание:

- Именем Бога говорю вам: ждите! уже близится час утешения!.. О, Теутатес! {Божество галльской мифологии.} Теутатес!

Среди пустынных скал, у самого морского прибоя, стояла хижина - предмет страха и благоговения для каждого галла. В ней жил старец. Предание гласило, что когда-то он был главою всех друидов, мудрецом из мудрецов и славою своей родины. Но теперь он походил скорее на тень человека, чем на живое существо. Ему считали за двести лет. Он давно уже погрузился в строгое молчальничество. Дикари верили, что, сравнявшись в летах с священными дубами, он утратил память о делах земных, и разум его, слишком великий для этого мipa, витает в бесконечном, внимая глаголам Теутатеса. Ходил за стариком мальчик - без рода и племени, но, как думали, потомок одряхлевшого друида. В присутствии этого ребенка, старик как будто оживал, - подымал руку, пытаясь благословить его, лепетал невнятные слова, глаза загорались огнем вдохновения... Мальчик уходил, и старик снова превращался в движущуюся мумию. Друиды заклинали старца:

- Скажи нам правду: кто ты такой? почему живешь столь странною и столь долгою жизнью? Быть может, ты сам Теутатес? Тогда откройся нам, - мы станем приносить тебе жертвы.

Старик молчал. Но, когда они настаивали, он пришел в волнение и, с усилием, ответил им два слова:

- Я жду.

- Кого?

- Не знаю. Готовятся великия чудеса. Я смутно предчувствую их, но - что несут они, мои глаза еще не видят, уши еще не слышат... Когда увижу и услышу, скажу вам. А теперь жду, жду, жду...

Каждый день, на восходе и на закате солнца, он выползал из хижины и плелся, опираясь на своего поводыря, к береговому утесу. Там оставался он подолгу - неподвижный, с глазами, устремленными на горизонт, в таинственном и терпеливом ожидании. Дикари, со страхом, смотрели на него издали, потому что им казалось, что в эти минуты старец смотрит в очи самому Божеству.

Однажды море расходилось в черную бурю. Дикари радовались: непогода сулила им кораблекрушение. Крики их повторялись эхом в лесах, вместе с воплями морских чаек.

прибоя.

- Безумец ты едва не погиб! вскричала она, - зачем ты здесь в такую пору? Кого ты ищешь на этом берегу?

Старец устремил на нее проницательный взгляд и ответил:

- Ищу человека, воскресшого из мертвых.

- Сумасшедший! проворчала жрица. - Из загробного мipa не возвращался еще ни один из отшедших.

Старец возразил:

- Но он придет вместе с этою грозою.

И вот в борении волн, под утесом, среди белой пены, зачернела разбитая ладья. Грохочущия воды бросили ее на берег и отхлынули, скрежеща массою камешков, увлекаемых морем из под скал.

Из ладьи поднялся человек. Он был в цвете лет, силен и крепок и, хотя утомленный борьбою с морем, все же хранил вид важный и величавый. Глаза его встретились с глазами старца. Друид долго смотрел на пришельца, молча, испытуя его взглядом. Потом лицо его прояснилось. Он радостно простер руки и воскликнул:

- Ты тот, кого мне велено было ждать! Ты тот, кто воскрес из мертвых!

- А ты, отвечал пришлец. - тот жрец, спешить к кому было указано мне в сонном видении.

- Ты воскрес из мертвых?

- Да, я Лазарь. Я был мертв, и Бог воззвал меня к жизни и послал в мир звать племена земные к Его благодати. Всего два дня, что я прибыль в Массилию, из далекой Иудеи, переплыв море, вместе с сестрами моими Марфою и Марией. Таинственный зов велел мне снова сесть в ладью и направил меня к этому берегу, во сретенie тебе. Блажен ты, старец! Подобно Симеону, ты дожил до великого счастья узреть, как Солнце Правды возсияет над твоею языческою родиною.

- Так вот он, шептал старик, - вот он - таинственный свет, ожидаемый мною так давно, так долго! Так вот зачем Бог продлил мои земные дни... Ты - разгадка всех моих снов и видении! Привет тебе, Лазарь, восходящее солнце! Не томи меня ожиданием: разскажи мне о стране мертвых, откуда ты возвратился. Разскажи, как живут усопшие, в какой неведомый край они от нас уходят! Разскажи, если ты помнишь еще, если блеск вновь засиявшого тебе солнца не отнял у тебя памяти о загробном мраке! О, чужеземец! Как многому ты меня научишь!

Лазарь возразил ему:

- Жрец Теутатеса, не от меня свет, которого ты ждал. Его льют раны Иисуса Христа, умершого на кресте за тебя, за меня, за всех людей, чтобы воскреснуть в третий день по писанию. Он, устами моими, научит тебя понимать и этот мир, и будущий. Сила Его сойдет на меня, вдохновит мое слово, просветит твой разум, согреет твое сердце. Истинно говорю тебе, старец: ты будешь первым христианином в этом краю, и твой пример станет спасением Галлии!

- Лазарь! в трепете вскричал старик - таинственная сила живет в тебе! По мере того, как ты говоришь со мною, все существо мое перерождается!

Память моя ожила: я вспомнил свое прошлое, для меня прояснилось настоящее, я провижу будущее... Великое чудо совершил надо мною Господь!

- Сядь и выслушай меня! сказал Лазарь. Старик повиновался. Лазарь отверз уста для проповеди, но старый друид остановил его:

- Чужеземец! спросил он, измеряя христианина взором, полным изумления и страха, - объясни: как же случилось, что мы с тобою понимаем друг друга? Ты - никогда не слыхавший языка галлов, я - не знающий языка твоей страны?

Лазарь улыбнулся.

- Шедше в мир, научите вся языки! прошептал он.

- Новое чудо! Благодарю Тебя, Боже! Не напрасно были сохранены мне мои старые дни!

И они погрузились в беседу о великих тайнах Божиях, и длилась беседа, пока не стихло море, и закат солнечный не уложил спать недавно шумные волны. С востока дул легкий ветер и доносил слабые звуки далекой римской трубы. Три молодые барда показались на ближней скале. Ударяя в струны арф, они запели вечерний гимн к морю, тихо меркнувшему, вслед за уходящим на покой солнцем. Они взывали:

- О, море! мы любим твои берега, молчанье твое и твой голос, несущийся к нам издалече. Твой ропот - голос древних времен. Внимая ему, мы беседуем с вечностью. Суровое и величественное, чередуя волну за волной, колеблешься ты от края до края земли. Ты - слава воинов, живших до нас; в тебе гласят потомкам свою волю их безсмертные души! Когда ты, в гневе, вздымаешь ревущия волны, трусы дрожат; но сынам Теутатеса понятен язык твой; они радостно спешат на берега, чтобы внимать, что ты провещаешь.

О, море мы любим твои берега, молчанье твое и твой голос, несущийся к нам издалече.

Ты беседуешь с нами, о, море, даже когда ты молчишь. Молчанье твое - загробный покой, безмолвie наших усопших отцов. Ты спишь, ты безмолвно... Тогда дети галлов приходят к тебе - мечтать, с тобою вместе, при яркой луне, о тех, кого нет уже в живых. Их нет, но их память свята, их тени могучи, их дела незабвенны.

Голоса звенели в воздух, струны жалобно рокотали. Им отвечал неясный шум священных дубов, таинственный, как голос самого Теутатеса. Лазарь и друид ничего не слыхали: святая беседа вознесла их над миром.

Ночь пала на землю. Галлы собрались на поляне, поросшей вереском, свершать свои унылые обряды.

Сотни факелов озаряли красным светом суровые лица дикарей. Мужчины, женщины, дети столпились вокруг алтаря. Жрецы медлили жертвоприношением. Застыв в величавых позах, они ждали старца - того, кто некогда был великим друидом галлов: без него считали грехом приступить к обряду. Мертвая тишь царила в собрании.

И вдруг - небо вспыхнуло синею молниею, долгий раскат грома оглушил толпу, - и старый друид появился у алтаря Теутатеса.

- Кто он, не знающий смерти, являющийся нам в предшествии молнии и грома?

Старец движением руки показал, что он хочет говорить.

Всеобщий крик изумления был ему ответом: столь долгие годы галлы не слыхали его речи!

Тишина возстановилась. Он сказал:

шумы земли. Дети мой! Я - древнии галл; я был старшим жрецом Теутатеса; долго боролся я против чужеземного нашествия; я был великим человеком и лучезарною звездою своей страны. Теперь же истинно, истинно говорю вам: величие мое было ничтожеством, сияние мое - мраком. Дети! Мы все - заживо мертвые; все - с рождения в могиле. Я, потерявщий счет годам, начал жить только сегодня. Глаза мои открылись для света истины. А вы слепы. Я, живым и зрячим, перехожу в другой мир. А вы мертвы и слепы. Исполню назначенное мне в земном пределе - и отойду. Но покину ли вас, родных моих, в смерти и слепоте? Дети мои! Все, чему мы верили до сих пор. - ложь. И Теутатес - ложь, величайшая из лжей. Нет другого бога, кроме Творца неба и земли, пославшого в мир Сына Своего, чтобы спасти нас любовью. Познать этого Бога научить вас необыкновенный муж, принесший мне светоч вечной истины. Глаза мои, давно угасшie, прозрели от слов его, - и вы прозрите! Для того, чтобы видеть его и помочь ему, оставил меня Всемогущий на земле влачить чудесно долгий век. Час мой близок. Моя жизнь казалась вам чудом. Еще большим чудом будет моя смерть. Да явит она вам могущество правого Бога и новой веры, которую я возвещаю. И он вскричал:

- Лазарь! Лазарь!

Лазарь явился среди смущенных жрецов. Старик продолжал:

- Вот тот - воскресший из мертвых, кого я ожидал! Он открыл божественные тайны, я - возвестил вам их. Внимайте ему, - он просветит вас. Повинуйтесь ему, - он вас наставит. Вы станете велики и славны между народами. Для тебя же, Лазарь, наступило время явить силу Божию. Час мой настал. Мне открыто, что я не умру под этим небом, но живым сойду в недра земли, чтобы видели дети галлов чудо конца моего, свидетельство могущества нашего Бога! Повели-же земле разступиться. Веруйте, дети галлов! Веруйте правде Лазаря и могуществу Бога, пославшого его к вам!

Лазарь простер руки. Земля тихо разверзлась и, поглотив дивного старца, снова закрылась. В то же время все небо зарделось ярким светом; ослепительно белое пламя окружило голову Лазаря и осталось парить над нею сверкающим венцом. Глубокое молчание, царившее среди дикарей, смятенных чудными происшествиями, сменилось бурным волнением. Галлы пали на колени и кричали:

Лазарь возразил:

- Я буду вашим епископом.

Так был водружен крест в Галлии, так началось её христианство.